4 новых рассказа о Гарри Поттере в нашем переводе!

Совсем недавно писательница и «мама Гарри Поттера» Дж. К. Роулинг опубликовала на посвященном ее книгам сайте Pottermore четыре текста, в которых рассказала об истории магии в Америке. Роулинг довольно часто радует фанатов истории Мальчика, который выжил, и среди наших читателей наверняка тоже есть поклонники этой истории. Специально для вас мы перевели рассказы писательницы.

14 век — 17 век

Хоть европейские исследователи и назвали это Новый Свет, когда впервые достигли континента, маги знали об Америке задолго до магглов (Примечание: в то время как у каждой национальности имеется свой собственный термин для «магглов», американское сообщество использует жаргонный термин No-Maj , сокращенно «Никакой магии»). Различные варианты волшебного путешествия — среди них метлы и трансгрессия — не говоря уже о видениях и предчувствиях, подразумевали, что даже широко раскинувшиеся волшебные общины были в контакте друг с другом в Средние века и после.

Магическое сообщество индейцев, как и европейское и африканское, знали друг о друге задолго до иммиграции европейских не-магов в семнадцатом веке. Они уже были осведомлены о многих сходствах между их общинами. Некоторые семьи были очевидно «волшебными», но также магия неожиданно появилась в семьях, где до сих пор не было никаких известных ведьм или волшебников. В общем, соотношение волшебников и неволшебников казалось приблизительно одинаковым у всех народов, также как и отношение не-магов к волшебникам, независимо, откуда бы они ни были родом. В индейской общине некоторые ведьмы и колдуны были приняты и даже превозносились в пределах их племен, ведь они получали репутацию целителей или выдающихся охотников. Тем не менее, другие клеймили их за свои убеждения, подозревая, что они были одержимы злым духам.

Легенда индейцев о «меняющих кожу» — злых ведьмах или волшебниках, которые могут превратиться в животное по своему желанию — имеет под собой реальную основу. Легенда выросла из индейских Анимагов, которые приносили в жертву близких членов семьи, чтобы получить силу перевоплощения. На самом деле, большинство Анимагов принимали формы животных, чтобы избежать преследования или охотиться для племени. Такие унизительные слухи часто возникла от знахарей-магглов, которые иногда сами притворялась, что у них есть сила, и боялись, что об этом узнают.

Магическая община индейцев проявила себя в магии животных и растений — их зелья были гораздо сложнее, чем многие из тех, что были известны в Европе. Наибольшим различием между магией, практикуемой коренными американцами, и магией волшебников Европы было отсутствие у первых волшебной палочки.

Волшебная палочка возникла в Европе. Она помогала направлять магию таким образом, чтобы ее воздействие было более точным и более мощным, хотя, как правило, самые великие волшебники и волшебницы могли творить магию очень высокого качества и без их помощи.. Анимаги коренных американцев и зельевары служат примером того, что магия без волшебных палочек может быть многогранной, но накладывать заклинания или перевоплощаться без них очень сложно.

17 век и далее

Когда европейские не-маги начали эмигрировать в Новый Свет, больше ведьм и волшебников европейского происхождения также стали селиться в Америке. Как и у не-магов, у них было множество причин покинуть свои родные страны. Некоторых из них мотивировала жажда приключений, но большинство убегали: иногда от преследований со стороны не-магов, иногда от собратьев ведьм или волшебников, а иногда и от властей волшебников. Они скрывались среди растущего количества не-магов или среди волшебного населения индейцев, которые обычно были приветливы и защищали своих европейских собратьев.

Однако стало ясно, что Новый Свет более жесткая среда для ведьм и колдунов, чем был Старый Свете. Существовало три основные причины для этого.

Во-первых, как и не-маги, они пришли в страну без удобств, за исключением тех, которые они создали сами. Дома им стоило лишь посетить местную аптеку, чтобы найти все необходимое для зелий: здесь они вынуждены были искать среди незнакомых магических растений. Здесь не было никаких изготовителей палочек, и Школа Чародейства и Волшебства Ильверморни, которая в один прекрасный день станет одним из лучших магических заведений в мире, в то время была не более чем грубая лачуга, содержащая двух преподавателей и двух студентов.

Во-вторых, на фоне действий земляков не-магов, немагическое население большинства родных земель этих волшебников теперь казалось вполне дружелюбным. Мало того, что развернулся конфликт между иммигрантами и коренным населением, что нанесло удар по единству магического сообщества, религиозные убеждения сделали их глубоко нетерпимыми к каким-либо следам магии. Пуритане были счастливы обвинять друг друга в оккультной деятельности без оснований, и ведьмы и колдуны Нового Света были правы, что относились к ним крайне настороженно.

Последней, и, вероятно, наиболее опасной проблемой, с которой столкнулись вновь прибывшие в Северную Америку волшебники, были охотники за головами. Магическая община в Америке была маленькой, разобщенной и скрытной, она не имела никаких собственных правоохранительных органов. Эту работу выполняла кучка волшебников-наемников разных национальностей, которые сформировали жестокую и внушающую страх группу приверженцев, выслеживающую не только известных преступников, но тех, кто мог бы стоить хоть немного золота. Время шло, и охотники становились все более продажными. Вдалеке от юрисдикции их родных магических правительств, многие полюбили власть и необоснованную жестокость. Им нравилось использовать кровопролитие и пытки, и дошло даже до незаконной работорговли волшебниками. Численность охотников увеличилась по всей Америке в конце семнадцатого века, и есть доказательства того, что они выдавали невинных не-магов за волшебников, чтобы получить награду от доверчивых немагических членов сообщества.

Известные суды над Салемскими ведьмами 1692-93 были трагедией для волшебного сообщества. Историки волшебства согласны с тем, что среди так называемых пуританских судей было по крайней мере два известных охотника за головами, которым дали взятку, чтобы решить междоусобицы, возникшие на Американской земле. Большинство из обвиняемых действительно были ведьмами, хотя были совершенно невиновны в преступлениях, за которые были арестованы. Другие были просто не-магами, которые имели несчастье быть втянутым в общую истерию и кровожадность.

Салем имел более значительные последствия для магического сообщества, чем просто трагическая смерть осужденных. Он был причиной побега многих ведьм и колдунов из Северной Америки, а остальные приняли решение вовсе там не появляться. Это привело к интересным изменениям в волшебном населении Северной Америки по сравнению с населением Европы, Азии и Африки. Вплоть до первых десятилетий двадцатого века ведьм и волшебников в общей американской популяции было меньше, чем на остальных четырех континентах. Чистокровные семьи, которые были хорошо информированы через волшебные газеты о деятельности пуритан и охотников, редко уезжали в Америку. Это привело к резкому росту ведьм и колдунов, рожденных в семьях не-магов Нового Света, с намного высшим процентным отношением по сравнению с другими местами. В то время как эти ведьмы и колдуны часто вступали в брак и создавали свои собственные магические семьи, идеология чистой крови, которая занимала весомое место в магической истории Европы, была далеко не такой популярной в Америке.

Пожалуй, наиболее значительным последствием Салем стало создание Волшебного Конгресса Соединенных Штатов Америки в 1693 году, почти на сто лет раньше немагического конгресса. Известный всем американским волшебникам и волшебницам под аббревиатурой МАКУСА (обычно произносится как: «Ма-ку-са»), это был первый сход североамериканских волшебников, призванный создать для себя законы и фактически основать магический мир в немагическом мире, подобный тем, что существовали во многих других странах. Первой задачей МАКУСА было представить перед судом охотников, предавших своих собратьев. Лица, осужденные за убийство, работорговлю, пытки и другие виды жестокости, были казнены за свои преступления.

Некоторые из самых известных охотников ускользали от справедливости. После объявлении их в международный розыск, они навсегда исчезали среди общества не-магов. Некоторые из них женились на не-магах и основывали семьи, где детей с магическими способностями «отсеивали», оставляя только немагических, чтобы не выдать свою принадлежность к охотникам за головами. Мстительные охотники таили злобу на свой народ за изгнание, поэтому передавали своим потомкам абсолютную убежденность в том, что магия реальна, и веру в то, что ведьмы и колдуны должны быть уничтожены, где бы они ни были найдены.

Американский историк магии Теофил Эббот определил несколько таких семей, каждая из которых имела глубокую веру в магию и большую ненависти к ней. Может быть, отчасти из-за антимагических убеждений и деятельности потомков охотников, в Северной Америке не-магов часто труднее обмануть и одурачить на тему магии, чем другие группы населения. Это имело далеко идущие последствия на пути регулирования американского сообщества волшебников.

Закон Раппапорт

В 1790 году пятнадцатый президент МАКУСА Эмили Раппапорт ввела закон, разработанный для того, чтобы полностью отделить магическое сообщество от общины не-магов. Это привело к одному из самых серьезных нарушений Международного Статуса Секретности и унизительному порицанию Международной Конфедерации Волшебников. Дело в том, что нарушение исходило изнутри самого МАКУСА.

Короче говоря, с катастрофой связана дочь верного президенту Раппапорт хранителя сокровищ и драготов (драгот является американской валютой волшебников, и хранитель это примерно то же самое что и Министр финансов). Аристотель Твелвтриса был компетентным человеком, но его дочь, Доркас, была настолько недалекой, насколько и красивой. Она была бедной студенткой Ильверморни и во время возвышения ее отца на высокую должность, жила у себя дома, почти не практикуя магию, интересуясь в основном одеждой, прическами и вечеринками.

Однажды, на местном пикнике, Доркас Твелвтрис влюбилась в красивого не-мага по имени Бартоломью Бэрбоун. Но она не знала, что он был потомком охотника за головами. Никто в его семье не практиковал магию, но его вера в нее была глубока и непоколебима, также как и убеждение в том, что все ведьмы и колдуны злые.

Совершенно не обращая внимания на опасность, Доркас приняла интерес Бартоломью к ее «фокусам» за чистую монету. Поддавшись чарам своего кавалера, она рассказала ему секрет местонахождения МАКУСА и Ильверморни, а также поделилась информацией о Международной конфедерации магов и о методах, с помощью которых эти организации защищают и скрывают магическое общество.

Собрав столько информации, сколько он смог получить от Доркас, Бартоломью украл палочку, которую она услужливо продемонстрировала ему, показал стольким журналистам, скольких смог найти, а затем собрал вооруженных друзей и начал преследовать ведьм и волшебников, намереваясь, если повезет, убить всех местных магов. Дополнительно он напечатал листовки с адресами мест, в которых собирались ведьмы и волшебники, и разослал их влиятельным не-магам, часть которых была весьма заинтересована в обнаружении потенциальных мест «зловещих оккультных собраний».

Опьяненный мыслью о разоблачении колдовства в Америке, Бартоломью Бэрбоун перешел все границы человечности, расстреляв группу волшебников МАКУСА, которые, как оказалось позже, были обычными не-магами, случайно очутившимися рядом. К счастью, никто не был убит, и он был арестован и заключен в тюрьму за преступление. Это было огромным облегчением для МАКУСА, которой дорого стоила глупая неосмотрительность Доркас.

Бартоломью распространял свои листовки широко, и несколько газет приняли его достаточно серьезно, чтобы напечатать фотографии палочки Доркас с примечанием, что одним взмахом она может «завалить быка». Внимание было сосредоточено на здании МАКУСА настолько сильно, что она была вынуждена переехать. Во время публичного собрания Международной конфедерации магов президенту Раппапорт пришлось признаться в своей неуверенности в том, что все, кто владел информацией, раскрытой Доркаc, были устранены. Утечка была настолько серьезной, что последствия будут ощущаться в течение многих лет.

Хотя многие в магическом сообществе выступали за то, чтобы посадить ее в тюрьму на всю жизнь или даже казнить, Доркас провела в тюрьме всего год. После своего освобождения она уже жила в совсем ином магическом сообществе, и до конца жизни, на протяжении которой ее единственными друзьями были собственное отражение в зеркале и попугай, Доркас не покидало чувство глубокого позора и тяжелого потрясения.

Неосмотрительность Доркас привела к введению закона Раппапорт. Закон осуществляла контроль над строгим разделением между не-магами и волшебной общиной. Волшебники больше не могли дружить или жениться на не-магах. Наказание за дружбу с не-магами было суровыми. Связь с не-магами была позволена только с целью поддержания повседневной деятельности.

Закон Раппапорт в дальнейшем закрепил большую культурную разницу между американским и европейским волшебным сообществом. В Старом Свете всегда было негласное сотрудничество и взаимодействие между правительством не-магов и их магическим аналогом. В Америке МАКУСА действовала совершенно независимо от правительства не-магов. В Европе ведьмы и колдуны могли вступать в брак и быть друзьями с не-магами; в Америке не-маги все чаще рассматривались в качестве противника. Короче говоря, закон Раппапорт загонял магическое сообщество Америки, которое и так не совсем ладило с недоверчивым населением не-магов, все глубже в подполье.

Магическая Америка 1920-х годов

Волшебники Америки сыграли свою роль в войне 1914-1918 годов, не смотря на то, что подавляющее большинство их соотечественников не-магов не знали об их вкладе. Так как магические отряды присутствовали с обеих сторон, их преимущество не было уж таким значительным, но они принесли много побед, предотвращая дополнительные потери жизней солдат, а также побеждая их магических врагов.

Это общее дело не привело к смягчению позиции МАКУСА по отношению к не-магам, и закон Раппапорт твердо остался на месте. К 1920 волшебное сообщество США уже привыкло к существованию под большой степенью секретности, в отличие от европейских коллег, и к выбору своих товарищей строго внутри своих собственных рядов.

Память о нарушении Статуса Секретности Доркас Твэлвтрис оставила след в магическом языке, и с того времени «Доркас» стало сленговым термином, несущим такие значения как «идиот» или «глупец». МАКУСА продолжала вводить жесткие наказания в отношении тех, кто попирал Международный Статус Секретности. МАКУСА также была более нетерпима к таким магическим явлениям, как привидения, полтергейст и фантастических существ, чем ее европейский эквивалент, так как тут они представляли собой риск разоблачения, являясь к не-магам и тем самым давая им знать, что в окрестности водится магия.

После Великого Восстания Сасквотчей 1892 года (для более подробной информации см. популярную книгу Лиама О’Флаэрти «Последняя схватка Сасквотчей»), штаб-квартира МАКУСА была переведена в пятый раз в своей истории, переехав из Вашингтона в Нью-Йорк, где она оставалась на протяжении 1920-х годов. Президентом МАКУСА на протяжении десятилетия была мадам Серафина Пиквери, одаренная ведьма из Саванны.

К 1920 Школа Чародейства и Волшебства Ильверморни уже была процветающий на протяжении более двух столетий, и многие считали ее одним из самых больших магических учебных заведений в мире. В результате образования все ведьмы и колдуны начали использовать палочки.

Законодательство, принятое в конце девятнадцатого века, обязывало каждого члена магического сообщества в Америке иметь разрешение на ношение палочки, эта мера должна была следить за всей магической деятельность и идентифицировать преступников по их палочками. В отличие от Великобритании, где Олливандер считался непобедимым, континент Северной Америки представляли четыре качественных производителя волшебных палочек.

Шикоба Волк, который был чокто по происхождению, в первую очередь славился своими искусно изготовленными волшебными палочками с использованием хвостовых перьев птицы-грома (птица-гром — магическая американская птица, близкий родственник птицы феникс). Волшебные палочки Волка обладали чрезвычайной силой, которую было не так уж легко обуздать. Они были особо популярны среди поклонников заклинаний трансфигурации.

Йоханнес Йонкер, магглорожденный, чей не-маг отец был опытным столяром, превратил себя в успешного изготовителя волшебных палочек. Его палочки высоко ценились и мгновенно узнавались, так как они, как правило, инкрустировались перламутром. Испробовав разные материалы в качестве основы волшебных палочек, Йонкерс остановился на шерсти кошки вампус.

Тьяго Кинтана пошатнул мир магии своими изящными и зачастую длинными волшебными палочками, в каждой из которых за основу был взят прозрачный спинной хребет белого речного монстра из Арканзаса, и в которой сочетались сила и элегантность. Опасения по поводу чрезмерного вылова монстров были развеяны, когда было доказано, что Кинтана был единственным, кто знал, как их приманивать, а секрет он охранял ревниво до самой смерти, после чего производство палочек, содержащих белого речного монстра, прекратилось.

Виолетта Бове, знаменитая изготовительница палочек из Нового Орлеана, отказывалась в течение многих лет разглашать секретное составляющее ее палочек, оболочка которых была сделана из древесины болотного боярышника. В конце концов, выяснилось, что они содержали шерсть ругару, опасной собаки с головой монстра, которые рыскали на болотах Луизианы. Считалось, что волшебные палочки Бове тянуло к черной магии так же, как и вампиров к крови. Несмотря на это, множество американских героев-волшебников 1920-х годов шли в бой, вооруженные исключительно палочками Бове, и даже сама президент Пиквери владела одной из них.

В отличие от сообщества не-магов 1920-х годов, МАКУСА позволяла колдунам и волшебникам пить алкоголь. Многие критики этой политики отметили, что это сделало ведьм и колдунов довольно заметными в городах, полных трезвых не-магов. Однако, однажды в порыве столь несвойственной ей беспечности, президент Пиквери обмолвилась, что быть волшебником в Америке уже и так достаточно сложно. Как она когда-то сказала своему шефу администрации: «Тема Веселящей воды обсуждению не подлежит».

Оригинал текста можно найти здесь.